Tribute to mr. Snow

[amnezyna]

Финальный кусок написанного по заявке. Личные фавориты цикла: "Прах к праху", "Constantly" и самый первый кусочек. Это на случай, если кому-то интересно моё мнение.

Этот текст посвящён не Майкрофту. Этот текст посвящён мистеру Сноу, Старейшине вампиров из сериала Being Human, которого тоже сыграл Марк Гэтисс, вытащивший из себя ещё одного персонажа.
"A tribute must still be paid", - сказал мистер Сноу, и мне оставалось только подчиниться в меру сил и способностей

Заявка Endless.27: "АУ. Майкрофт на ночной подработке. Контролировать пересекающиеся в Лондоне миры".
Весь цикл: Ночная стража - часть I Ночная стража - часть II Боги, храните Королев Прах к праху Constantly Alea iacta est

Скачать в виде вордовского файла весь цикл можно здесь.

Название: Точка равновесия
Автор: Amnezyna
Фэндом: Sherlock BBC и Being Human
Рейтинг и предупреждения: G
Размер: ~ 3300 слов
Дисклеймер: Конан Дойль придумал, Моффиссы там были, сами всё видели, но не сказали и десятой части, а потом вышел лично Гэтисс и лёгким движением ресниц соединил несоприкасающееся. Всё не моё, все не мои, даже во владении собственной крышей я уже сомневаюсь.
От автора: Знания реалий сериала для того, чтобы понять происходящее, не требуется.


"Древнее зло". Как забавно звучат эти слова для тех, кто считает себя прогрессивными людьми, далёкими от суеверий и предрассудков. Конечно, это не мешает им с удовольствием читать книги и смотреть фильмы, в которых это самое зло расправляется с добром. Потому что все, даже самые прожжённые циники, знают — добро должно победить, даже если зло поставит его на колени. Тем более, если это древнее зло.

Слово "Древние" тоже успело прирасти значениями и обзавестись заглавной буквой в начале, за что стоит благодарить Говарда Лавкрафта. Экзальтированные поклонники его таланта верят в существование Древних, и произносят это слово не иначе, чем благоговейным полушёпотом.

Майкрофт Холмс не собирался ни произносить слова шёпотом, ни тем более смеяться над понятием древнего зла. В отличие от многих он просто знал, что оно существует.

А ещё он знал, что в данный момент одна из персонификаций этого метафизического понятия движется по направлению к уэльскому Барри. Древний вампир. Более того – Первый вампир. Три тысячи лет смертей и убийств, три тысячи лет опыта, три тысячи лет истории, три тысячи лет силы и власти, воплощённые в тело, когда-то бывшее человеческим.

У Майкрофта были все основания полагать, что Барри станет лишь перевалочным пунктом, на пути старших вампиров к Лондону. А это означало, что Майкрофт никак не мог оставить эту ситуацию без своего контроля, и потому он связался с Тони Морганом и тоном, не терпящим возражений, попросил у него разрешения, а вернее, поставил его перед фактом своего намерения наведаться в Уэльс.

Слухи о пророчестве, касающемся всего вампирского рода, циркулировали давно. Майкрофт слышал о нём от разных существ, но информация была такой неточной и доходила до него в таком количестве вариаций, что верить ей не приходилось. Можно было, конечно, узнать о происходящем из первых рук, но правило "держаться в стороне от вампиров — и тогда они будут держаться в стороне от всего" было сформулировано не им, и не ему было нарушать хрупкое перемирие, заключённое пятьдесят лет назад.

А пока Майкрофт приближался к Барри, он ощущал тем своим шестым чувством, наличие которого у себя он уже перестал отрицать, что скоро, совсем скоро, на нити, из которой создаётся полотно истории, появится узелок, определяющий дальнейшее будущее. Возможно, всего человечества. Ни один Страж не мог бы — и не имел бы права — брать на себя ответственность за определение судьбы всего людского рода.

Поэтому последние пару месяцев Майкрофт занимался тем, что коллекционировал слухи и составлял из них примерную картину происходящего. Пока что у него имелось уравнение, в котором участвовали вампиры и маленький ребёнок, которого назвали "Спасителем". Что именно этот ребёнок должен был сделать для вампиров, было неясно. Причём неясность эта преследовала не только Майкрофта, но и, по-видимому, самих вампиров. Все наперебой твердили о том, насколько важно это дитя, о том, что оно может быть погибелью вампирского рода, но пока оно оставалось невредимо. Судьба или удача – эти понятия в уравнение вписать было сложно. Зато легко было подставить несколько неизвестных: оборотня, вампира и призрака, чьим заботам ребёнок был вверен. Они жили под одной крышей, что было нонсенсом само по себе. Они вместе заботились о ребёнке, что было нонсенсом вдвойне. Майкрофт колебался, чем считать их отношение к этому ребёнку – делителем или множителем.

Его отношение к вампирам сложно было назвать однозначным. Он презирал их за немотивированную жестокость, пренебрежение к людям, постоянное желание поставить себя выше всех. Как человек. Но как Страж он мог только уважать их за умение сохранить свой род практически нетронутым на протяжении столетий, и не меньше – за способность организовать жизнь своего вида так, чтобы как можно реже соприкасаться с другими существами. Майкрофт не был уверен в том, что все вампиры в курсе его существования. Складывалась весьма щекотливая ситуация. Обстоятельства требовали его непосредственного вмешательства в происходящее, хотя здравый смысл вовсю твердил об обратном. Хрупкость момента накладывала дополнительные ограничения и дополнительные обязательства, он понимал, что любой его шаг по тонкому льду вероятности может породить трещины, рвущие ткань будущего. Остаться в стороне и позволить весам качнуться, не попытавшись удержать их в равновесии – сама эта мысль претила ему, и как человеку, и как Стражу. Вампиры слишком долго жили в этом мире, чтобы можно было позволить им исчезнуть.

Но прежде, чем начать созерцать качающиеся весы, нужно было понять, что именно их раскачивает. Иными словами, ему не хватало информации о пророчестве, и он прекрасно знал, где её можно получить в полном объёме. У тех, кого это пророчества касалось непосредственно.

У Старейшин.

Об их прибытии он узнал спустя пару часов после того, как нога Древнего ступила на британскую землю. Вампиров не любили многие из местных, и потому помочь Стражу в его деле, связанном с ненавистными кровопийцами, было для них делом чести. Насколько понятие "честь" вообще применимо к нелюдям. К тем, кто никогда людьми и не был.

**

Когда он остановился перед дощатой дверью ангара, служившего вампирской резиденцией, он понимал, что эта дверь может стать последней, что откроется перед ним в этой жизни. Древние могли позволить себе наплевать на условности просто потому, что им так захотелось. Тем более, Древние вампиры, те, кто действовал по велению собственных прихотей куда как чаще, чем даже их современные последователи. Они слишком привыкли к собственному всесилию и безнаказанности за столетия жизни. Он знал, что там, в ангаре, его ждёт одно из старейших воплощённых существ этого мира. То, что было человеком тысячи лет назад. То, у чего не было даже имени – только уважительное обозначение – мистер Сноу.

Он потянул на себя ручку. Дверь открылась практически без скрипа.

Он проследовал по коридору, прошёл мимо захламленных стеллажей, мимо гор строительного мусора, приближаясь к светлому пятну дверного проема. Он был готов к тому, что в любой момент может почувствовать на своей шее клыки. Но ему удалось выйти из-за металлических полок на середину освещённого пространства невредимым.

И замер, глядя перед собой на Древнего, восседавшего на троне в непринуждённой позе, опираясь локтем о согнутое на уровне груди колено.

В помещении воцарилась тишина.

Древний медленно поднялся со своего трона и сделал несколько нарочито плавных шагов, оказавшись напротив Майкрофта.

Зеркало, окажись оно между ними, сошло бы с ума.

Майкрофт смотрел в глаза самому себе. Но глаза эти были холодными, тусклыми и бесконечно старыми. По лицу – по его лицу – змеились голубые жилки, медленно таявшие, казалось, под его взглядом. Запёкшиеся, потрескавшиеся губы с каплей крови в уголке рта. Вот только волосы – ослепительно рыжие, гораздо ярче, чем у живого Стража, смотрелись диссонансом над древним мёртвым лицом.

Первым прервал молчание Древний. Он осклабился, демонстрируя почерневшие зубы и алый язык, облизнувший кровь с губы, и тихим, но полным ядовитейшего сарказма, голосом поинтересовался:
- И кто же к нам пожаловал?
- Страж Лондона, - Майкрофт надеялся, что его голос звучит ровно, - Майкрофт Холмс.
- Страж… - ухмылка перекосила один уголок губы Древнего почти человеческой гримасой, которая выглядела неуместно под голубыми глазами, глядящими цепко, словно ощупывая. – Ах, да. Что-то припоминаю. Забавная новая европейская игра. Когда вы начали ей развлекаться? Кажется, до моего последнего визита в Англию. Мне представляли какого-то человечка. Он был очень мил. Почти не боялся. Однако… - Древний сделал незаметное движение, оказавшись вплотную к Майкрофту, и поднял руку, цепляя его за подбородок длинными пальцами. Пахнуло тленом, кровью, солью и почему-то лавандой. Майкрофт отдёрнул голову, одновременно отступая чуть назад. Пальцы паучьей хваткой смяли рукав его пиджака на плече, вминаясь в мышцы, едва не доставая до кости.
– Не так быстро, – ещё одна усмешка. – Страж. Хм. Нет, вряд ли 1779 год. Значит, раньше. Веке в пятнадцатом? Сильна моя кровь, ничего не скажешь, - вампир придвинулся ближе, почти прижимаясь к груди Майкрофта плечом, почти касаясь губами уха, дыхание его холодило кожу, заставляя вздрогнуть всем телом, - потомок.

Древний почти отшвырнул его от себя, и развернулся к нему спиной, возвращаясь к своему трону. Небрежным, но изящным жестом отставил в сторону ладонь, в которую стоявший рядом вампир – тоже явно старейшина, быстро вложил хрустальный бокал, наполненный кровью. Древний подчёркнуто медленно пригубил, оперся скулой и подбородком на кисть левой руки, и томно произнёс:

- А теперь говори, зачем ты явился сюда. Если ты, конечно, не собрался покончить с собой таким изысканным способом, потомок, - последнее слово вампир продекламировал почти что по слогам.

- Мне нужно знать о пророчестве, в котором замешан ребёнок, называемый Спасителем. Обязуюсь не использовать своё знание во вред, - Майкрофт уже пожалел, что использовал старинную формулу, потому что Древний сощурил глаза, и засмеялся. Его смех подхватили окружающие.

- И зачем же тебе это пророчество?
- Во имя сохранения равновесия.
- Для человека, чей мир будет уничтожен через пару-тройку дней, ты удивительно любознателен. Я могу сказать тебе. Но потом… Ответь-ка мне, что бывает, если Стража вдруг убьют?
- Нарушится баланс, - спокойно сказал Майкрофт, - начнётся противостояние обитателей разных миров, у которых не останется точки контакта.
- Забавно было бы посмотреть, - протянул Древний, и один из стоявших рядом с ним вампиров дёрнулся. Мистер Сноу едва заметно шевельнул бровью, и вампир вновь занял своё место. – Забавно, но убивать столь нежданно обнаружившегося носителя своей крови было бы расточительно. К тому же ты, - Древний с шумом втянул носом воздух, - и человек-то не полностью. Обратить тебя тоже вряд ли получится, - мистер Сноу задумчиво покрутил в пальцах ножку бокала, приподнял его повыше и посмотрел сквозь его содержимое на свет.

Майкрофт стоял прямо, изобразив на лице тень улыбки. Наконец Древний вновь остановил на нём свой взгляд.
- Знаешь, что? Пожалуй, я расскажу тебе, - Сноу шевельнул ладонью, и на столе перед ним оказался кусок человеческой кожи – явно фрагмент чего-то большего. – Дитя, о котором ты меня спрашиваешь, действительно может стать предвестником гибели нашего рода. Но только в том случае, если оно умрёт. Так что мы будем беречь его, как зеницу ока. Как скинию завета. Ну как, хранитель равновесия, или как там тебя, услышал, что хотел?
- Да, - Майкрофт кивнул.
- И что же, ты решил нас, - мистер Сноу издал смешок, - защищать?
- Да, - вновь произнёс Майкрофт, прекрасно понимая, как смешно он выглядит для них сейчас – человек перед скопищем древнейших и опаснейших созданий этого мира, считающих себя его повелителями.
- Защитничек, - Древний отпил из бокала и не глядя разжал пальцы – хрусталь сверкнул в воздухе, разбрызгивая алые капли, но звона Майкрофт не услышал, потому что у пола кто-то проворно его подхватил. – Беги, защищай. Меня это повеселит, - мистер Сноу сделал паузу и выдохнул, - потомок.

Майкрофт повернулся спиной, расправляя плечи, и сделал несколько шагов по направлению к выходу, однако не дойдя до него, оглянулся через плечо:
- Вы сказали, что человечеству осталось жить пару дней.
Древний всплеснул руками и радостно улыбнулся:
- Незадача, верно?
- И что вы собираетесь делать? – не то, чтобы Майкрофт рассчитывал на ответ, но он делал ставку на самоуверенность старого вампира. Воспринимать человека как равного соперника он явно не собирался.

Мистер Сноу оглядел старейшин сияющими от радости глазами:
- Он такой занятный, верно?
Взгляд его вновь вернулся к Майкрофту.
- Для начала мы убьём твоего премьер-министра. Я окажу ему честь и сделаю это лично, хотя я почти уверен, что это не доставит мне удовольствия. Человек, который так повязывает галстук, должен быть отвратителен на вкус, - мистер Сноу чуть наклонил голову, и взгляд его, казалось, потеплел. – Ну как, все еще хочешь меня защитить?
Майкрофт сухо кивнул, не отрываясь от ставших вдруг пронзительно яркими глаз Древнего.
- Сделаю всё, что в моих силах.

**
Майкрофт сжимал между ладонями бокал с виски. За те полчаса, что он просидел над ним, он не отпил ни глотка, а сам напиток уже успел согреться, хотя руки Холмса были холодны.
Ему случалось выбирать между чувством и долгом, ему случалось выбирать между дорогими ему людьми и страной, ему постоянно приходилось балансировать на грани. Но сейчас, сейчас ему надо было выбрать между собой… и собой. Майкрофт-человек и Майкрофт-Страж впервые схлестнулись не с окружающими мирами, а друг с другом.

Он почти оттолкнул бокал от себя, переплёл пальцы и приложил их к губам.

Несмотря на очевидную безвыходность ситуации, у него было достаточно широкое поле для манёвра. Он мог самоустраниться и наблюдать, как история творится без его вмешательства. Он мог, наоборот, поднять на ноги все доступные ему силы и, если судьба будет достаточно к нему благосклонна, погибнуть в бою. Но вряд ли такой малодушный шаг сделал бы ему честь. С превращением города в кровавую баню в случае проигрыша человеческой расы справятся и вампиры, а в этом случае равновесие будет нарушено слишком грубо для того, чтобы прочие миры остались в стороне от событий.

Майкрофт зажмурился почти до боли.

Обойтись помощью оборотней, как рассказывал сэр Уолтер Рэли? Нет, это будет та же война, та же кровь, те же испуганные люди на улицах. То же вторжение в хрупкую гармонию сосуществования. Столетие назад это было возможно. Сейчас грани слишком истончились, чтобы малейшая попытка столкнуть их не привела к появлению трещин.

Он приложил ледяные пальцы ко лбу.

Его мир, его двойственный, но уже ставший привычным мир, расползался под руками, таял, терял резкость и чёткость. Понятия чести и блага, такие логичные и понятные, расплывались, обращаясь в ничто. Он как никогда ощущал свою принадлежность к обеим частям реальности, и чувствовал, как его рвут на куски и одновременно исторгают из себя обе половины. Он был везде и нигде. Своим и чужим. И выбрать одну из сторон он не имел ни желания, ни права.

Кончики пальцев легли на виски и сжали их.

От того, что он пребывает в душевном раздрае, ничего не изменится.
Защитить премьер-министра и кабинет. Пусть вампиры, и тем паче – Древние – сильны, но они тоже успели кое-чему научиться за это время.

Ладонь накрыла мобильный телефон.

- Эдриан. Код А-815. Красный. Да. Да, все. Древний. Максимальная осторожность, сам понимаешь. Он не должен пострадать. Да, я займусь. Нет, не нужна. До связи. И тебя.

Пророчества хороши тем, что имеют обыкновение сбываться, невзирая на то, пытаются ли сторонние силы способствовать или, наоборот, препятствовать их исполнению.

Знают ли опекуны ребёнка, эта чужие друг другу существа, о том, в чём именно заключается пророчество? Судя по тому, что последний его фрагмент находится в руках Древнего, им известна только его часть. И скорее всего, они будут защищать младенца до последней капли крови.
Но что, если им стало известно о том, как именно дитя может спасти людской род? Сохранят ли они ему жизнь? Майкрофт видел женщин, которые убивали собственных детей за меньшее, чем будущее всего человечества. Как может повести себя призрак, какие чувства возьмут верх, если её поставят перед выбором, он не брался просчитать. Но на всякий случай предполагал худшее. Да, в интересах вампиров было бы хранить пророчество в тайне, потому что поток желающих гибели потенциального спасителя стал бы неиссякаем.

Поэтому лучше оставить этих троих в неведении, но следить за ними с максимальной тщательностью. Он знал, кого можно попросить об этой небольшой услуге.
**
Оборотень производил впечатление недалёкого малого, которому требовался кто-то старший и сильный для того, чтобы сподвигнуть его на какие-то решительные действия. Вампир. Пожалуй, вампир был нестабильнее всех. За прошедшие два месяца Майкрофт собрал все доступные данные об этом Хэле Йорке. Он тоже оказался Старейшиной, который почему-то принял решение исчезнуть полсотни лет назад. По слухам, он воздерживался от крови и, в отличие от своих собратьев, был весьма лоялен к людям. Просто какой-то святой, если не считать клыков. Будет ли готов этот святой пожертвовать собой ради когда-то родного для себя человечества, было непонятно. Но твёрдости характера, как и жестокости, Хэлу Йорку явно было не занимать. Майкрофт был твёрдо уверен в одном: вблизи мистера Сноу Хэла можно не опасаться. Мистер Сноу был Первым. Его слово было законом для любого вампира. Не моральным законом, но законом физическим – его приказам не мог противостоять никто, потому что в жилах каждого из живущих ныне вампиров текла частица его крови.

Так же, как и в жилах Майкрофта.

Его передёрнуло.

Не стоило ли ему задуматься о том, не управляет ли Древний им самим, раз уж их родство настолько очевидно. Майкрофт отстранённо проанализировал собственные рассуждения. Не слишком ли сильно он беспокоится о судьбе вампиров, забывая, чем это грозит человечеству? Не переоценил ли он значимость вампиров и лично мистера Сноу для равновесия между мирами?

Он сложил ладони в молитвенном жесте и взгляд его стал невидящим.

Нет, исчезновения вампиров допускать нельзя. Это не внушённая мысль, это объективная реальность. Он помнил, что в середине века начали стремительно исчезать брауни, дома которых были разрушены войной – или последующими мирными перестройками, и помнил, каких трудов стоило тогда удержать мир фэйри от катастрофы.

Наверное, ему следовало бы отстраниться и передать дела Эдриану, пока проблема не разрешится. Но если он мог успокоить свою человеческую совесть логическими выкладками, то сознание Стража ими бы не удовольствовалось. Его кровные узы с мистером Сноу, не дающие усомниться в своей реальности, слишком явственно говорили о том, что он уже является частью происходящего. Возможно, неотъемлемой его частью

Он мог не доверять себе, он мог терзаться муками выбора, он мог делать всё, что угодно, он не мог лишь одного - выйти из игры.

Из транса его вывел тоненький дрожащий голосок:
- Страж, оборотень с ребёнком отправился к Древним. Вы просили сообщить.
- Благодарю за службу, я в долгу перед вами, - Майкрофт склонил голову в полупоклоне.

Он почти чувствовал, как скручиваются в узел нити, сплетающие полотно истории. Он почти слышал их шелест под пальцами Клото, почти чувствовал их натяжение, которое проверяет Лахесис и почти видел металлический отблеск на ножницах в руках Атропос.

Уже сжимая руль, Майкрофт думал о том, что недооценил юного оборотня. Какова должна быть сила его привязанности к этому ребёнку, если он решился сунуться в логово своих злейших врагов, которые наверняка не выпустят его живым? Он готов был на всё, только чтобы дитя не погибло. Готов был пожертвовать не только собой, но и всем миром, хотя вряд ли его мозг мог вместить всю полноту такого знания. Майкрофт с трудом отогнал мысль о том, что могло бы быть, если бы пророчество коснулось его собственной семьи. Вампиры, разумеется, будут опекать малыша, тут Майкрофт вполне верил словам мистера Сноу. Он проживёт долгую по человеческим меркам жизнь, пока его опекуны будут разрушать всё то, что он должен была спасти. И когда Стражу придётся вступить в борьбу – на этот раз за будущее людей, а не вампиров.

Вторая фэйри нагнала его спустя десять минут. Она только пискнула, что Хэл направляется к резиденции старших со странным свёртком в руках. Майкрофт почти инстинктивно вжал в пол педаль газа. Да, если бы ему самому пришлось выбирать способ уничтожения нечисти, то взрывчатка была бы самым напрашивающимся вариантом. Быстро, просто и наверняка. Знает ли Хэл, что оборотень уже передал ребёнка его сородичам? Впрочем, это неважно. Сноу в любом случае не допустит неожиданностей. Может, он и позволил Хэлу думать о том, что ему была предоставлена свобода действий, но на самом деле он представлял для Древнего куда большую ценность, чем полагал. Майкрофт был совершенно уверен в том, что знает, что сделал бы Древний. Потому, что сам он поступил бы точно так же.

Эти размышления были прерваны появлением третьей фэйри-шпионки, которая сообщила, что призрак покинула пределы родного дома. Майкрофт прошипел что-то сквозь зубы, до полусмерти напугав крылатую малышку, наскоро извинился перед ней и сомкнул пальцы на руле так, что костяшки побелели. Мотивация поступков призрачной девушки оставалась самой неясной. Она, безусловно, оберегала ребёнка. И, быть может, она лишь хотела забрать дитя назад, в дом, под свою защиту? Или же, подсказывал голос разума, её человеческая память потребовала от неё стать спасителем человечества и уничтожить малыша?

На его стороне будет фактор неожиданности, поскольку никто, кроме, пожалуй что, мистера Сноу, не будет ожидать его появления. Перехватить инициативу, остальное – дело техники.

Он почти успел.

Он видел взрыв, расцветший над резиденцией вампиров, обращая её – и всех, кто в там был – в прах.

Пророчество свершилось. Дитя погибло, а с ним – и будущее вампирского рода. Угроза для человечества рассеялась в пламени вместе с ним, и Майкрофт-человек вздохнул с облегчением.

Но погиб и Первый. Существо, вросшее в ткань этого мира слишком плотно, чтобы его исчезновение могло пройти незамеченным для реальности. И Майкрофт-Страж готов был кинуться в огонь и голыми руками разгребать пылающие угли, если бы у него была надежда на то, что он сможет спасти Древнего. Искать в пламени пожара могли бы разве что призраки, но Майкрофт почему-то медлил с тем, чтобы позвать кого-то из них на помощь. Он совершенно иррационально чувствовал, что этого не следует делать. Майкрофт редко верил своей интуиции, если она не была подкреплена логикой, но выбора у него не было.

Он не сумел удержать равновесие.

Или же нет? Ощущения непоправимости не возникало, как бы ни прислушивался Майкрофт к себе.

Что хорошо в пророчествах – никогда не знаешь, какое из них ещё может вынырнуть из тьмы веков, когда кажется, что надежда уже утеряна.

Майкрофт смотрел на полыхающее здание.

В конце концов, никто не знал, какие законы действуют на Первого вампира Земли, хотя бы потому, что эти законы установил он сам.

Над Барри занималась огненная метель, опадавшая на землю пеплом. Майкрофт поймал частицу серого праха, посмотрел на неё и осторожно сдул с ладони.
- Не могу надеяться, что мы ещё встретимся. Но мне бы этого хотелось, предок.