Хэдканончики ©

[amnezyna]

Поскольку я давным-давно испросила у  Файмор разрешения использовать её замечательный способ изложения хэдканонов не связанными между собой отрывками, заметками на манжетках и драббликами, грех не приложить его к действительности. Способ этот дико раскрепощает, как будто просто пересказываешь что-то друзьям, почти игнорируя форму и логические связи, сосредотачиваясь на содержании. Не десять страниц текста, а три строки. И вроде отпустило. Здорово же. Правда, испрошала я разрешения, имея в виду немного другой хэдканон, непосредственно про мистера Грейвза, Криденса и Ньюта, про которых у меня лежит долгострой. Но так получилось, что эта история движется сразу в нескольких таймлайнах, один из них дико апокрифичный и проходит в моей личной библиотечке хэдканонов как "семья мистера Грейвза: постканон". До сих пор не знаю, АУ это от собственно фанфика или всё-таки не АУ. Вы предупреждены.


Подумав, пролог убрала, потому что иначе потом не так интересно будет.

кусок раз - начало

***

Дело было лет через пять после усыновления Криденса мистером Грейвзом, то есть году примерно в 1931. Мистер Грейвз отправился в Европу по каким-то делам, связанным не то с заданием МАКУСА, не то с личной вендеттой времён ещё Первой Мировой, не то и тем и другим сразу. Пропадал он пару месяцев, вести доходили в основном даже не от него, а от Скамандеров, по очереди: когда от Ньюта, когда от Тесея. Криденс не то чтоб волновался, всё-таки большой уже мальчик, двадцать два года, работа в аврорате, хоть и на бумажной пока должности. В постоянном надзоре старших, то есть старшего, уже не нуждается, совладал с собой и собственной магией. К постоянным отлучкам Грейвза тоже привык, один в доме больше оставаться не боится, дом его признал. Но всё-таки предпочёл бы, чтобы Грейвз был рядом, чтобы было, с кем посоветоваться, если он опять совершит что-то, не укладывающееся в каноны классической магии, ну и чтобы прикрыл заодно. Да и вообще рядом с Грейвзом теплее и уютнее. Главный modus operandi Криденса: пока нельзя выдавать себя и вообще вести себя надо тихо, как у Мэри-Лу в чулане. Пока надо постепенно приучать окружающих к тому, что его магические способности несколько отличаются от общепринятых. Очень постепенно, сейчас пусть лучше сомневаются в том, есть ли эти способности у него в принципе. Потом, через время, когда Грейвз решит, что в МАКУСА все просветлились настолько, чтобы принять Криденса таким, каков он есть, и перестали коситься на него, как на "мальчишку начальника", тогда они и явят миру одного из сильнейших неклассических магов. А пока Криденсу надо просто быть сообразительным и исполнительным парнишкой, и не пытаться заехать в лоб любому, кто за его спиной бросит что-нибудь неуважительное об отце. И ладно бы заклинанием в лоб заехать, а так, совершенно по-немажески, кулаком.


Так вот, Грейвз исчез на пару месяцев, а потом вернулся, причём не один, а в обществе девушки. Криденсу он её представил как Серенити Небьюлус, сказал, что она будет жить в их доме, но это секрет. К секретам Криденс привычный, сам чуть ли не год был личным секретом мистера Грейвза. Его куда как больше интересовало сколько же этой девушке лет: вроде как ненамного старше его самого, а вроде и ненамного моложе Грейвза. И кто эта девушка вообще, кстати сказать.

кусок 2

***
Грейвз до сих пор пользуется Криденсом как психологическим оружием. Стоит произнести при ком-то из высших чинов "мой сын", как лица у них сразу же вытягиваются. Грейвзу созерцание этих физиономий доставляет почти садистское удовольствие, хотя дома что Грейвз, что Криденс несколько стесняются называть друг друга "по-родственному". Криденс до сих пор боится спугнуть собственное счастье, Грейвз... Грейвз просто никак не может привыкнуть, хотя связь между ними гораздо крепче, чем между иными кровными родственниками, и в этом он не сомневается. А когда у Криденса иногда чуть ли не случайно в разговоре вырывается "отец" или "папа", у Грейвза, конечно, ком в горле не встаёт, но невидимый посторонним связующий знак на руке словно теплеет.

кусок 3

***
В Минмагии к Криденсу относятся так, как относились бы к любому не слишком богато одарённому сыночку начальника: со скрытым презрением, слабо скрываемой неприязнью и совершенно нескрываемым чувством превосходства. Отдельная тема для проходок окружающих в присутствии Криденса - это его волшебная палочка. Она у него отцовская (на эту тему я пока надеюсь отдельно пройтись в большом тексте, поэтому тут пока не буду). Палочку Грейвза "в лицо", разумеется, помнит весь Конгресс. А тут каждый день как пощёчина общественному вкусу: палочкой одного из самых сильных магов Штатов машет некий сутулый недоучка, каким-то чудом к этому магу втеревшийся в доверие (а то и в постель, очень тихо шушукаются в курилках). Криденс эти разговоры прекрасно слышит, слух у него хороший даже без магических примочек, но, памятуя отцовский наказ "не высовываться", молчит.

Однажды, впрочем, его прорвало. Очень некрасиво, с истерикой, со слезами и стихийными выбросами магии, но хотя бы дома. Дотерпел. Грейвз внимательно выслушал, дождался, пока салюты с фейрверками закончатся, убрал последствия, усадил Криденса на диван, сел рядом сам, обнял за плечо и почти между делом заметил, что палочка от одного мага к другому переходит обычно в одном случае: победа на дуэли. А если он будет каждый раз обращать столько внимания и тратить столько сил на завистливую шушеру, то перестанет контролировать себя и свою магию, и чем это закончится, всем понятно.

Криденс всё понял и осознал. И потому в следующий раз, услышав очередной пассаж на тему палочки, развернулся и очень чётко предложил у него эту палочку забрать. Как положено. Через дуэль. И что к этой дуэли он готов прямо здесь и прямо сейчас. Что-то в лице Криденса заставило собравшихся усомниться в том, что победить "сутулого недоучку" будет так просто, как казалось на первый взгляд. Поэтому группа рассосалась сама, бросив на прощание парфянскую стрелу: "ну, будь я сыном начальника...". Криденс, оставшись один, неожиданно озорно улыбнулся, совершенно без питетета подкинул палочку на ладони, и запустил несколько пляшущих огоньков "Люмоса" просто так, невербально и с руки. На его счастье, видел это только проходивший мимо эльф-служитель, а то вопросы к не в меру одарённому беспалочковой магией юноше могли возникнуть гораздо раньше, чем планировал батюшка оного юноши.

кусок 4

***
Девушка, привезённая Грейвзом, Криденса не то чтобы очаровала - скорее ошеломила. Сначала она обняла Криденса, причём не так, как он привык, а очень крепко, и сказала: "Рада познакомиться, я столько о тебе слышала!". Криденс застыл статуей, потому что обнимался он до тех пор в основном с Куинни и очень изредка - с Тиной. Поведение Серенити не было похоже ни на одну, ни на другую, ни даже ни на одну из дам, работавших в Конгрессе, включая дам-авроров. Серенити почти сразу втянула Криденса в разговор о магических животных Европы, Криденсу тема была понятна и интересна, и только после того, как домашняя эльфа сопроводила Серенити в её комнату, Криденс наконец осознал, кого же она ему напоминает. Серенити ("Просто Нит!" была громче, резче и словоохотливее, но в остальном она была очень походила на Ньюта Скамандера. Который, как Криденс прекрасно осознавал, из общепризнанной картины мира вываливался, как просо из решета.

Грейвз, почти не принимавший участия в первом разговоре Нит и Криденса, посмотрел на сына выжидательно. Тот скопировал его взгляд (тут Грейвз в очередной раз понял, как хорошо воспитывает наследника). После этого Грейвз в стиле министерской сводки объяснил, что у мисс Небьюлус определённые проблемы, её преследуют те же люди, что охотились за Криденсом, и поэтому она нуждается в их защите. Криденс задал логичный вопрос, почему об этом не должен знать Конгресс - про себя-то Криденс всё прекрасно понимал, но вот в Нит ничего, кроме смутного ощущения, что она "не такая", на первый взгляд не было. Грейвз ответил, что это временная мера, но по неназываемым причинам совершенно необходимая. Криденс сказанное очень внимательно обдумал, поскольку с неназываемыми причинами неоднократно сталкивался, и молча кивнул.

Так в доме Персиваля Грейвза появился ещё один постоялец.

кусок 5

***
С работы Криденс обычно приходил пораньше Грейвза, но иногда случалось, что приходилось задерживаться. Грейвз очень строго относился к тому, что он называл "вливанием в коллектив", поэтому на всех днях рождениях, отмечаний имянаречений и помолвок, государственных праздниках и обычных бытовых попойках Криденсу приходилось бывать и даже изображать активное участие. С последним было особенно сложно, потому что пить Криденс не любил и не умел - осталось от старой жизни, а отсиживаться в углу со стаканом сока в руках было ещё хуже, чем пропускать празднество вовсе. Его не слишком задевали презрительные взгляды, он вообще почти спокойно пропускал мимо ушей то, что относилось лично к нему, вскидываясь только тогда, если слышал что-то, касающееся самого Грейвза. Просто он осознавал, что в понятие "влиться в коллектив" вряд ли входит сбор коллекции шуточек про великовозрастного девственника-скромника-недотрогу. Так что Криденсу приходилось напрягать все свои (небогатые) навыки к коммуникации и изображать вовлечённость в процесс. Уставал он от этого сильнее, чем от нескольких часов в зале для тренировок с Грейвзом.

Первое время, пару лет назад, он немного ныл на тему того, как ему сложно, неприятно, неловко и вообще зачем. Грейвз приводил различные аргументы, увещевал, рассказывал о принципах взаимодействия отделов в Конгрессе. Пока однажды за ужином Криденс опять не завёл шарманку на тему того, как сложно мальчику-социофобу в снобистском магическом сообществе (не такими словами, конечно, но суть сводилась именно к этому). Грейвз со звоном поставил чашку на блюдце и посмотрел Криденсу прямо в глаза. Криденс, вопреки прежней привычке, взгляд не отвёл.
- Я тебе говорил, что работать в аврорате гораздо сложнее, чем ты думаешь?
Криденс коротко кивнул.
- Говорил, что работа в аврорате не сводится к героической беготне за нарушителями с палочкой наперевес?
Криденс сжал губы.
- Ты себе не представляешь, сколько времени мне приходится проводить на совещаниях, суть которых сводится к пересказыванию уже известного и оглашению очевидного. Это время можно было бы потратить с гораздо большей пользой, но я должен присуствовать. Почему? Потому что таков порядок, и нарушить его - значит, нарушить работу всего Конгресса. Конгресс - это работа людей, Криденс. И тебе предстоит в первую очередь работать среди людей. А для этого тебе надо узнать их, лучше, чем самого себя, чтобы понимать, кому ты можешь оставить тыл в опасный момент, а к кому лучше не поворачиваться спиной даже в мирное время. Это сложнее, чем обучиться окклюменции, и я понимаю, что тебе это вдвойне сложно. Но этого за тебя никто сделать не сможет. Либо ты справишься, либо нет. Я уверен, что справишься. Ты же сумел выжить в приюте и ужиться со мной.
Криденс едва заметно выдохнул и тут же фыркнул.
- Что?
- Ну, я слышал на днях... Краем уха, случайно. Что с тобой могут ужиться только авгури и мадам президент.
- Насчёт авгури понятно, я мрачным толкованием любого пророчества ещё в школе славился. Мне непонятно, откуда такие мысли про мадам президента.

6 - все сразу

***
Несколько раз, приходя с работы, Криденс натыкался на дико уставших, но оживлённо обсуждающих что-то отца и Серенити. При виде Криденса они обычно очень профессионально и незаметно переводили разговор на другую тему, но такую подмену тем Криденс научился подмечать очень давно. Поэтому однажды, когда он не застал ни Грейвза, ни Нит в обозримых помещениях дома, он поинтересовался у Квирри, где они. Квирри с присущим ей достоинством профессионального дворецкого ответствовала, что хозяин дома и гостья в зале для тренировок. Криденс спустился в зал и застыл на пороге.
Нет, он знал, что мистер Грейвз - очень сильный и умелый аврор. И в деле он его видел, потому что боевой магии его Грейвз начал учить почти сразу, в этом же самом зале. Поразило его другое. По залу фурией металась Серенити, и с её ладоней - именно ладоней, не палочки! - срывались заклятия, половины которых Криденс определить не мог даже приблизительно. И насколько он мог судить, отражение этих заклятий отцу давалось очень нелегко. И лицо Серенити было совершенно другим - очень жестоким и старым. Криденс впервые за время их недолгого знакомства вдруг понял, насколько Серенити старше него. Криденс попятился и потянул за собой дверь, но в этот момент приглушённые хлопки и звон замолкли. Криденс замер.
- Твой первый ученик, - вполголоса сказал Грейвз, нарочно не глядя в сторону застывшего в дверях Криденса.
- Ты уверен?
- Совершенно. Я его чему-то, смею думать, научил. Твоя очередь.
- Мне... - Серенити запнулась на слове, что для неё было равноценно абсолютной дезориентации.
- Боишься?
- Ещё как! А если с ним что-то случится?
- Разве с кем-то случалось?

Серенити замерла, вытянулась и сжала зубы.
- Прости. Я не хотел.
Грейвз протянул к ней руку, но Серенити дёрнула плечом, сбрасывая его ладонь, и молча направилась к двери. Криденс посторонился, пропуская её, потом вопросительно посмотрел на отца. Грейвз отрицательно покачал головой: "Не сейчас".
К ужину Серенити вышла как ни в чём не бывало, начала тормошить Криденса, заставляя его пересказывать в лицах перепалки в секретариате аврората. Криденс отвечал почти автоматически: у него из головы не выходило то страшное выражение лица, которое совершенно не вязалось с привычным ему обликом Серенити.

кусок 7

***
А примерно два месяца назад, на улочке небольшого городка на границе Украины и Польши бородатый мужчина в потёртой рабочей куртке и низко надвинутой на лоб кепке схватил за локоть идущую мимо девушку и потащил за собой в подворотню. Девушка, вопреки обычной для девушек практике, не стала кричать и вырываться, а вместо этого сделала какое-то неуловимое движение рукой, но рука её была перехвачена, а мужчина тихо прошептал ей на ухо несколько слов. Девушка замерла и позволила втянуть себя в тёмный проулок между домами и даже прижать к стене - впрочем, мужчина просто прижал руку к стене над её плечом и склонился низко к её лицу, так, чтобы заглянувший с улицы случайный прохожий быстро понял, чем тут занимаются, и счёл за благо не вмешиваться.
- Откуда вы, я поняла, - тихо сказала девушка. - Но кто вы, вы не сказали.
- Друг. Но этого вам, полагаю, недостаточно?
Девушка хмыкнула.
- Я только что чуть не пропорола вам лёгкое и печень.
- Я оценил вашу технику. И весьма признателен, что вы обошлись без магических сигнатур. Нам есть, где поговорить?
- Вы уверены, что нам есть, о чём разговаривать?
- А разве не этим мы занимаемся последнюю пару минут?

Девушка прищурилась и внимательно вгляделась в серьёзные карие глаза, а затем мотнула головой:
- Если я ещё не валяюсь связанная в каком-нибудь подвале, значит, вы и вправду хотите только поговорить. Идёмте.

Вообще Персиваль Грейвз прибыл в Европу инкогнито совсем с другой целью, но в дело вмешалась несвоевременная удача Ньюта Скамандера. Он случайно обнаружил раненого вольпертингера, которого явно кто-то пытался вылечить. Не слишком умело, но старательно. Сложив в уме два и два, он быстро связался с Грейвзом и сообщил, что интересующая его зверушка найдена, но продемонстрировать места её обитания мистер Скамандер хотел бы лично, поскольку она запрещена к ввозу в Соединённые Штаты. Мистер Грейвз, который на тот момент уже был совсем не в Штатах, отозвался мгновенно, а дальше на помощь пришёл Тесей, которого Ньют тоже известил. Тесей, от души поржав над выбранным Грейвзом образом ("если ты ставил целью склеить как можно меньше дам, то тебе почти удалось!"), подключился к поискам и вдвоём они довольно быстро вышли на нужный след, учитывая предоставленный Ньютом ареал обитания вышеупомянутого вольпертингера. Дальше Грейвз из соображений безопасности действовал один.

Вопрос "что меня выдало" был вторым, который задала Серенити Грейвзу. Услышав историю о вольпентингере, она долго и почти истерически хохотала, под конец сказав, что после всего было бы очень смешно попасться именно на таком: на добром деле. Потом уже Грейвз объяснил, кто он, вернее, откуда он, не раскрывая своей истинной должности, хотя ему показалось, что собеседница догадывается, что он не самая мелкая сошка в американском министерстве магии. Когда он изложил планы по перемещению Серенити на территорию США, она посмотрела на него, как на умалишённого.
- Я пряталась в этой дыре больше пяти лет, а вы хотите вытащить меня на солнышко, на всеобщее обозрение? Если бы я захотела покончить с собой, я бы выбрала что-нибудь более быстрое и менее мучительное.
- Считаете, что я проделал весь этот пусть исключительно для того, чтобы облегчить старания вашим преследователям, с любой стороны? Мне достаточно было, знаете ли, просто прислать одно небольшое письмо.
Серенити закусила губу.
- Ладно. И что вы захотите от меня взамен? На рыцаря без страха и упрёка вы похожи не больше, чем я - на беззащитную деву в беде.
- Я много слышал и читал о том, на что вы способны. Ваши знания...
- Уверена, вы не хотите знать и половины того, о чём читали.
- Даже второй половины будет более чем достаточно.
- А если я откажусь?
- Останется на вашей совести.
- А если я откажусь от вашего предложения вообще?
Нельзя сказать, чтобы Грейвз всерьёз рассматривал такой вариант развития событий. В его представлении живое существо должно бежать от опасности при первой же представившейся возможности, но он не рассчитал, что имеет дело с живым существом, привыкшим бежать по направлению к опасности. Он смерил девушку взглядом - мерить особенно было нечего, высоким ростом она не отличалась, и почти неожиданно для себя сказал:
- Значит, мне всё-таки придётся везти вас силой.
С юмором у Серенити всё было в порядке. Силу применять не пришлось.

кусок 8

***
Грейвз предпочёл путешествовать инкогнито, чтобы не привлекать лишнего внимания, поэтому Серенити сопровождал в том же образе, в котором и встретил. К дому он аппарировал в том же виде. Так что Серенити привыкла к симпатичному, но внешне ничем особо не примечательному бородатому человеку, втащившему её в подворотню. А вечером первого же дня в столовую, где был накрыт ужин, вышел статный, словно с киноафиши, чисто выбритый и стильно причёсанный красавец-мужчина в идеально сидящем элегантном костюме. Проникнувшись метаморфозой и особенно тем, что в ней не было задействовано ни грана магии, Серенити громко присвистнула. Чем произвела неизгладимое впечатление Криденса, причину свиста не понявшего, но мастерство оценившего.

кусок 9

***
Пока Нит была фактически заперта в доме Грейвза, ей пришлось выдержать одно из самых тяжёлых противостояний в жизни. Противником Нит выступила Квирри - домашний эльф мистера Грейвза. Вернее, не так. Квирри была свободным эльфом, самостоятельно и исключительно по доброй воле выбравшим присмотр за домом мистера Грейвза.
Эльфы в Соединённых Штатах, конечно же, были, но в силу ряда причин "на волю" они попадали гораздо проще и чаще, чем в консервативной старушке-Европе. Свободный эльф мог устроиться на работу, некоторые возвращались к прежним "работодателям", некоторые искали счастья на стороне. Некоторые эльфы и вовсе отказывались от вольной просто потому, что им она нужна не была.
В доме Грейвза было четверо эльфов. После смерти родителей Персиваль сразу же отпустил весь квартет на все четыре стороны, то есть привёл в МАКУСА, официально оформил и тут же предложил желающим устроиться на работу прямо здесь. Какую-никакую, а ответственность он за них чувствовал. Трое согласились, один - самый пожилой, сказал, что здесь слишком суетно и отправился к знакомым, работать в кафе. Грейвз это кафе потом обходил стороной, просто чтобы лишний раз воспоминания в голову не лезли.

Когда Грейвза на руках притащили в медчасть МАКУСА после его чудесного спасения из камеры, где его с пятизвёздочным комфортом разместил Гриндевальд, и когда он оклемался до такой степени, что колдомедикам перестало хватать сил отбиваться от жаждущего выписки пациента, вездесущая Квирри протиснулась к мадам президенту и изъявила желание помочь ухаживать за мистером Грейзом, потому что и дом она знает, и мистер Грейвз ей не чужой, она его вот такусеньким помнит, и в снадобьях она разбирается, хоть кого спроси. Последнее, что нужно было Серафине Пиквери на тот момент, - это разборки с эльфом, к тому же, если уж на то пошло, Квирри действительно представлялась идеальной кандидатурой на роль круглосуточной сиделки, которую можно было не подозревать в том, что она шпионит на врага.

Дома, когда Грейвз открыл глаза в первый раз и обнаружил у постели умилённо глядящую на него Квирри, он решил, что всё ещё бредит. Когда он открыл глаза второй раз и понял, что это явь, он не так чтобы заскучал по прежним денькам в изолированной комнате с Гриндевальдом в качестве дизайнера и метрдотеля, но - за вычетом Гриндевальда - комната показалась ему в целом не такой уж неуютной.

Неизвестно, есть ли у домашних эльфов разделение на национальности, но если бы таковое было, то Квирри была бы итальянкой. Или еврейкой. Потому что у этих двух народов есть уникальный типаж "итальянская/еврейская мама". Тот самый, который "с троллем можно хотя бы договориться". И хотя после официального освобождения Квирри чопорно именовала мистера Грейвза не "хозяин, а "сэр", в душе она была уверена, что опека мистера Грейвза - её прямая обязанность, потому что это ведь она его вырастила. (На деле Квирри была всего на пару лет старше Грейвза, но её картину мира такие мелочи совершенно не искажали).

Так или иначе, именно трудами Квирри Грейвз оказался на ногах значительно быстрее, чем пророчили колдомедики. Возможно, дополнительным стимулом для выздоровления послужило непреодолимое желание Грейвза побыстрее оказаться в родном кабинете и подальше от бульонов, пирогов, накрахмаленных простыней и прочих непременных атрибутов домашнего уюта, вышибить которые из мировоззрения Квирри было не проще, чем подвинуть "Вулворт-билдинг" вручную. Уговорить Квирри вернуться назад в Конгресс было задачей примерно столь же выполнимой. Поэтому Грейвз махнул рукой и смирился с тем, что в доме теперь были обжиты больше трёх комнат, утром на завтрак кроме кофе и условно поджаренного тоста его ждало три-четыре, а в дни особого вдохновения у Квирри - и пять-шесть блюд, а вечером после возвращения с работы можно было при желании прихватить домой половину отдела, потому что сожрать наготовленное одной человеческой особи было не под силу ни при каком стечении обстоятельств. Правда, после появления Криденса взгляды на последний постулат Грейвз слегка пересмотрел. Оказалось, что под силу. Не всё, но больше половины.

Серенити с Квирри сначала столкнулись так, что клочки полетели по закоулочкам. У Квирри было своё представление о том, как должна выглядеть дама, гостящая в доме, что именно этой даме нужно и как именно дама должна себя вести. У Нит, которая с домашними эльфами до этого дела практически не имела, не то происхождение и не тот образ жизни, представления с представлениями Квирри совпадали примерно как рационы пушишек и вампусов. То есть никак не совпадали. Так что поутру не найдя собственных штанов, но обнаружив вместо них чудесное платьице, Нит отправилась на поиски родной и любимой одежды. Квирри, в своё время подобным образом ненавязчиво обновившая гардероб Криденса (под девизом "гость дома Грейвзов должен выглядеть подобающе") была оскорблена в лучших чувствах.

Недоразумение не сразу, но уладили, штаны и отсутствие букетиков в спальне Нит отвоевала. А потом посвятила Квирри в тайны восточноевропейской кухни - к удовольствию самой Квирри и восторгу Криденса.

кусок 10

***
Криденс сильно задумался над тем, откуда у Серенити такие познания в боевой магии. Грейвз ни разу не обмолвился о том, что она была аврором или кем-нибудь ещё, кто имеет дело с такими заклинаниями. Значит, как-то обучилась самостоятельно. И тут Криденса прошибла острая зависть, потому что он-то самостоятельно научился разве что распыляться в большое чёрное слабоуправляемое облако (которое сейчас находилось под строжайшим запретом) и зажигать беспалочковые Люмосы. Ну, ещё слегка освоил всякие беспалочковые Акцио, но с ними до сих пор иногда получалось неловко: стоило немножко задуматься и не рассчитать силу, и предмет или впечатывался в него, или улетал в стену. Вот если не задумываться, получалось значительно лучше. Серенити же, по наблюдениям Криденса, в быту использовала исключительно палочку. А куда как чаще - собственные руки, прямо как немаг или сам Криденс образца трёх-четырёхлетней давности. Спросить у Серенити напрямую Криденс пока стеснялся, поэтому решил зайти с другого угла.
- У вас очень здорово получаются боевые заклинания.
- У тебя, - устало поправила Серенити.
- Я бы тоже хотел так уметь.
- Так - не хотел бы, поверь мне.
- Хотел бы. Я этому и учусь.
- Этому? - Серенити посмотрела на собственные руки, как показалось Криденсу, - с ненавистью. Ненависть к себе он различал прекрасно. - Учишься разрушать и причинять боль?
- Нет, я учусь защищать людей от преступников.
- А ты уверен, что всегда сможешь отличить дурного человека от хорошего?
Первым побуждением Криденса было сказать: "Да", а потом он вспомнил, как целый Конгресс в течение нескольких месяцев не мог отличить Гриндевальда от настоящего мистера Грейвза. Криденс не понимал, как такое могло произойти: ему для осознания того, что Грейвз и Гриндевальд разные люди, хватило нескольких минут с ним наедине. Но факт оставался фактом.
- Я тоже подумала, что уж тебе-то наверняка понятно, как легко перепутать одно с другим.
О себе Криденс как раз не подумал.
- Вы... Ты обо мне всё знаешь? - осторожно спросил он.
- Твой отец о тебе много рассказывал, пока мы сюда добирались. И о том, какое у тебя было детство, и о твоих успехах в магии. Они правда впечатляют.
- Отец говорил, что ты будешь меня учить.
- Нет.
Через пару месяцев Криденс понял, почему. А Серенити передумала.

кусок 11

***
Неуютнее всего Криденс чувствует себя в обществе мадам президента. Даже не неуютно - неловко. На работе он с мадам президентом, конечно, не пересекается, что авроратскому клерку по верхним этажам бегать. На работе он и с Грейвзом видится по большим праздникам и большим планёркам, на которые собирают весь департамент. Из знакомых к Криденсу иногда забегает Тина - чаще всего за архивными делами, и Куинни - просто так, проходя мимо. Плюшку какую-нибудь сунуть, узнать, как дела, рассказать какую-нибудь милую историю. Рядом с Куинни Криденс себя чувствует до странности маленьким, и это его немного раздражает. Но он понимает, что так Куинни обращается практически со всеми, включая даже самого Грейвза.

Так вот, на работе Криденс и мадам Серафина Пиквери принадлежат к совершенно разным мирам. Но помимо работы существует дом. И домой к мистеру Грейвзу, а вернее, к Персивалю Грейвзу, мадам президент изредка, но заходит. В такие моменты Криденс пытается удрать из пределов досягаемости, а ещё лучше - совсем из дома, но то, что называется "пёрфект тайминг", "чувство момента", явно не криденсова сильная сторона.
К этому нужно прибавить тот факт, что Грейвз твёрдо вознамерился вывести не только юношу из сиротского приюта, но и сиротский приют из юноши, и поэтому прививает этому самому юноше навыки светского общения с любыми представителями света. В общем и целом у Криденса получается. Однако в приложении к визитам мадам Пиквери это превращается в миниатюру "посещение знатной тётушкой худородного племянника". Серафина с Криденсом себя старается вести так же, как с собственными родственниками, но Криденс, у которого в голове большими красными буквами пылает надпись "мадам президент", общается с непринуждённостью кролика, который вежливо, не привлекая лишнего внимания, пятится от удава. Если при разговоре присутствует Грейвз, обстановка разряжается, и Криденс переходит в режим "семейные посиделки с посторонним". И в такие моменты это не очень многословный, но вполне уверенный в себе, остроумный и наблюдательный молодой человек.

Серафине, которая с Грейвзом знакома со школы, внезапное появление у друга великовозрастного сынишки, да ещё и с впечатляющим послужным списком, шаблон слегка погнуло. Сказать, что она подобное пополнение семейства не одобрила, было бы половиной правды, потому что, если уж совсем честно, то она на Грейвза наорала. С глазу на глаз, понятное дело. Припомнила и то, что натворил обскур, и то, что сам Грейвз на своём месте остался великим чудом. И что если уж так понадобилось продолжить род, то сирот много, необязательно было тащить с улицы магглорождённого салемца. И что он не понимает, во что ввязался. И как он вообще себе это представляет. И что об этом подумают в Конгрессе. Так-то Серафина женщина очень спокойная и сдержанная, но в обществе школьного приятеля может себе позволить немного расслабиться и вспомнить молодость.
Приятель, внимательно выслушав перечень претензий и дождавшись, пока голос Серафины с ультразвука перейдёт на легче воспринимаемые человеческим ухом частоты, начал с конца претензионного списка, сообщив, что мнение Конгресса о составе его семьи его волнует примерно так же, как урожай мандрагоры в Закарпатье. Серафина признала, что об этом она догадывалась. А потом добавила, что просто очень волнуется за Персиваля. На что Персиваль кротко заметил, что волноваться надо было раньше.

Грейвз вообще никого впрямую не тыкает в лицо тем фактом, что в своё время никто не заметил его подмены, но иногда умеет очень больно на это намекнуть.
Словом, для мадам Пиквери Криденс - это, помимо очевидной странности выбора объекта для усыновления (как если бы Грейвз женился на двоечнице из семьи потомственных пекарей), ещё и ходячее напоминание о собственной непростительной ошибке.
Криденс, со своей очень тонко настроенной эмпатией, эту неоформленную неприязнь, направленную не на себя лично, но на себе сфокусированную, очень хорошо ощущает.

12 - Криденс и Грейвз

***
Как-то раз, незадолго до того, как Криденс должен был явиться магическому миру для сдачи некого подобия экзамена, чтобы быть признанным магом, Грейвз усадил его рядом с собой и сказал: "Нам надо поговорить". Криденс напрягся, поочерёдно сменил несколько окрасок - от красной до белой через зелёную, и вообще ему явно поплохело. Грейвз, мысленно офейспалмившись, успокоил Криденса и изложил тему беседы: им надо решить, как именно они встретились. Криденс посмотрел на Грейвза непонимающе, но потом сообразил. Действительно, версия со стороны Грейвза звучала бы: "Пошли мы как-то с мистером Скамандером на закрытую станцию, а нам там возьми и вывались под ноги полумёртвое дитя, потому что, оказывается, у обскура прекрасная зрительная память, и она срабатывает на знакомые лица". Со стороны Криденса вариант был бы более коротким, но ничуть не менее компрометирующим: "Помню, что сначала моё тёмное я хотело всех убить, потом я потерял сознание, а потом очнулся в постели в чужом доме, увидел мистера Грейвза, но это был другой мистер Грейвз".

Обе версии были весьма захватывающими, но годились для изложения разве что в узком семейном кругу. Более широкую аудиторию они могли шокировать, потому что в косном магическом обществе середины 1920-х толерантность к альтернативно одарённым магией мальчикам в целом и мальчикам с обскуром в анамнезе в частности была прискорбно низкой.

Итоговая версия "для широкого круга лиц" в итоге была сведена к следующему: как-то к мистеру Грейвзу на улице подбежал юноша, который явно его узнал, слово за слово, мистер Грейвз понял, что юноша был знаком с Гринедвальдом в его образе, и почувствовал непреодолимое желание как-то поддержать парнишку. Как коллегу по несчастью. А потом по некоторым косвенным признаком мистер Грейвз намётанным взглядом опознал в мальчике магглорождённого мага и решил, что нужно выяснить, обучаем ли мальчик. Благо мистеру Грейвзу, мотавшему "временное отстранение от службы по состоянию здоровья" (хотя все на самом деле понимали, что не только здоровья), делать было сообенно нечего. Мальчик оказался более чем обучаем. Ну а поскольку мальчик (весьма удачно) оказался ещё и сиротой, то мистер Грейвз счёл уместным стать его опекуном, раз уж больше ни в немагическом, ни в немагическом мире у юноши никого не осталось.

- А если я что-нибудь перепутаю или расскажу не так? И наши рассказы не совпадут?
Грейвз отметил, что для правильного мальчика из сиротского приюта Криденс неплохо разбирается в методике перекрёстных допросов.
- Человеческая память, Криденс, удивительная штука. Через какое-то время она может так исказить событие, что ты сам его не узнаешь. А уж человеческая память после Обливиэйта - и вовсе потёмки. Ты же понимаешь, что мог словить Обливиэйт, правда?
Криденс хитро улыбнулся и продемонстрировал Грейвзу два скрещенных пальца. Тот не совсем понял значение жеста, но на всякий случай кивнул.

13 - Криденс и Грейвз

***
В рамках ознакомления с магическим фольклором Грейвз снабдил Криденса кучей книжек, среди которых оказались и "Сказки барда Биддля". Читал Криденс как пылесос, но вот "Сказки" Грейвз раз за разом находил либо в самом низу стопки, либо вовсе отложенными. На прямо заданный вопрос, отчего благородный отрок считает чтение сказок недостаточно поучительным для себя, Грейвз получил неожиданно уклончивый и расплывчатый ответ.
Уже сильно после Криденс проговорился, что на обложке "Сказок" красовался знак "Даров Смерти", который он сейчас-то не слишком жалует, а в тот момент вообще не мог смотреть на него без содрогания.

14 - Серенити

***
Случилось это уже после того, как Грейвз почти что "легализовал" Серенити, и она перестала прятаться, как мышь под веником. Полная процедура взятия её под опеку магического сообщества США ещё не была завершена, но к этому было уже близко. Однако по улице Серенити ходила редко, а если и ходила - то обычно в сопровождении Криденса или самого Грейвза. Дома она тренировала Криденса, спорила с Квирри, участвовала в вечерних посиделках после ужина, словом, вела себя как дальняя родственница, приехавшая погостить и задержавшаяся по просьбе хозяев. Грейвза это, как ни странно, не раздражало, хотя в личное пространство он не пускал никого. Криденс в этом был очень на него похож, но для Серенити он сделал внезапное исключение: в её присутствии он легко смеялся, рассказывал байки с работы и вообще чувствовал себя совершенно свободно - не иначе, потому, что Серенити уже знала о его тайне. И вот, во время одной из прогулок с Криденсом и Грейвзом, Серенити и сумела выцелить в толпе показавшееся ей знакомым лицо. Дальнейшее произошло очень быстро - Серенити исчезла из поля зрения Грейвза и Криденса, хватились они её не сразу, а когда хватились - Криденс вздрогнул, как от удара, и нырнул в неприметную подворотню. Грейвз бросился за ним. К стене был прижат человек. Не просто прижат - распластан, как препарируемая лягушка. Напротив стояла Серенити, казалось, просто застывшая с поднятой рукой. Но Грейвз чувствовал волну хлещущей из неё магии. За его спиной шумно вдохнул Криденс, очевидно, ощутивший это в несколько раз сильнее. Грейвз пригляделся и увидел, что пальцы правой, опущенной руки Серенити шевелятся, будто стягивая невидимые нити. Человек, распятый на стене, попытался что-то сказать, но его не было слышно.
- Серенити, - произнёс Грейвз, пытаясь опознать заклинание, и с ужасом понимая, что заклинание ему не знакомо.
Серенити не реагировала, только пальцы правой руки сжимались ещё сильнее. Человек на стене вздрогнул ещё раз.
- Фините! - взмахнул палочкой Грейвз и обхватил Серенити за плечо. Ничего не произошло.
- Непростительное, - прохрипел человек.
Непростительные не обрываются простым "Фините", это Грейвз прекрасно понимал, поэтому он тряхнул Серенити, рискуя попасть под неизвестное заклинание. Серенити не отреагировала, но пальцы зашевелились быстрее.
- Криденс!
Криденс понял его сразу же. Волна магии, шедшая от него, едва не сбила Грейвза с ног, и каким-то образом Криденсу удалось пробиться к Серенити и повернуть её к себе.
- Прекрати, - сказал он. - Нет.
Лицо Серенити было бледным и пустым, глаза смотрели сквозь Криденса.
- Он один из них. Он должен умереть.
- Нит, - почти жалобно сказал Криденс, взял её за обе руки и свёл ладони перед собой. - Не надо, пожалуйста.
Веки Серенити опустились, и человек, висевший на стене, упал. Грейвз почти не глядя наложил стандартный набор связывающих заклятий и сделал знак Криденсу. Тот аппарировал вместе с Серенити, пока Грейвз вызывал авроров.

Гриндевальдовским подручным занялись и без него, поэтому домой Грейвз аппарировал почти без задержек. И обнаружил только Криденса, вскочившего при его появлении. Серенити была у себя в комнате. На вошедшего Грейвза она даже не посмотрела.
- Вот настоящая я, - сказала она в пространство. - Это я пыталась задавить в себе, но так и не смогла. Я навсегда останусь монстром.
Грейвз сел рядом с ней, не прикасаясь, но достаточно близко, чтобы кожей ощущать исходящее от неё напряжение.
- Монстр вряд ли прятался бы пять лет в глуши, не пользуясь магией.
- Я нарушила это правило - и к чему это едва не привело? К очередному убийству. Я могла убить его, понимаете? И я хотела его убить! Хотела!
Последнее слово Серенити выкрикнула ему в лицо. Грейвз не отвёл взгляда.
- Потеря контроля может случиться с каждым. Тем более с тобой.
- Вы не понимаете. Это не потеря контроля. Это моя истинная сущность. Не милая девочка, которая пытается стать старшей сестрёнкой талантливому магу. А чудовище.
- Знаешь, сколько раз я слышал эту фразу? Про чудовище? От того самого талантливого мага? У которого, кстати, тоже огромное кладбище за плечами.
- Он не ведал, что творил. В отличие от меня.
- И от меня. Возможно, будь мне меньше лет тогда, во время войны, сейчас я был бы на твоём месте.
- Но вы не на моём. Я... это было ошибкой. Спасибо вам, но...
- Нет. Я не хочу говорить как официальное лицо, Серенити. Я хочу говорить как, - Грейвз чуть запнулся, - друг. Ты человек и ты можешь сорваться. Мы поможем тебе удержаться - я и Криденс.
Грейвз действительно не знал, кто сейчас говорит в нём яростнее: человек, желающий вытащить эту девушку из её тьмы, или аврор, которому необходимы её знания. Все, включая и Непростительные заклятия.

15 - апокрифичное пояснение

***
Во время Первой Мировой, в которой участвовали и маги тоже, в Европе, понятно, вовсю зажигал во всех смыслах этого слова Гриндевальд и его присные. Причём мерзее всего был не сам Геллерт, а те подонки, которые подтянулись к нему на службу. Страдали от них не только маги-воины, но и совершенно мирные люди, просто подвернувшиеся под горячую руку. Разрушались семьи, дети оставались сиротами, молодые люди теряли родных. И вот пара-тройка таких соединённых общим горем молодых людей решила взять месть в свои руки. Вокруг них, более взрослых, уже образовался кружок из таких же потерявших близких детей и подростков. Из них-то и получился костяк нового карательного отряда. Старшие в отряде натаскивали себя и детей на боевую магию всех видов и сортов, особенно - беспалочковую и невербальную. Изобретали даже собственные заклинания, в числе прочего - и этакие аналоги Непростительных, менее разрушительные, но подпитывавшиеся теми же эмоциями. Себя они назвали, ни много ни мало, "Инквизицией", потому что занимались они именно этим - выслеживали пособников Гриндевальда и добывали из них информацию всеми доступными им способами. Из озлобленных горем и потерями детей вышли прекрасные и совершенно безжалостные палачи. Гриндевальдовцы боялись их едва ли не больше, чем союзных сил взрослых магов, потому что, попав в плен к магам, можно было отправиться в застенки живым и даже относительно здоровым. С детьми-инквизиторами так дело не заканчивалось, потому что дети мстили, безжалостно и самоотверженно.

Война закончилась, но Инквизиция так не считала. И, как следствие, она была объявлена вне закона, поэтому за уцелевшими юношами и девушками, превратившимися за время своей партизанской войны практически в спецагентов, охотились теперь не только ревностные бойцы Гриндевальда, но и вполне себе официальные лица. Это в Европе. В Америке к Инквизиции относились спокойнее: военными преступниками их считать отказывались, но и медалей за отвагу тоже выдавать не планировали. Впрочем, до Америки едва ли кто-то добрался: гриндевальдовцы не жалели сил на их выслеживание.

Старшие бойцы Инквизиции, которым на тот момент было от 20 до 25, решили на время разойтись. Вернее, так решили трое из четверых, четвёртый, тот, кто, собственно, был идейным вдохновителем всего действа, считал, что они предают общее дело, потому что ещё не все виновные наказаны. Остальные, уже успевшие посмотреть на мирную жизнь и вдруг осознавшие, во что они превратились, были против. Поодиночке поймать их было одновременно и проще, и сложнее: подростки просто растворились в толпе, старшие залегли на дно. Как несложно догадаться, одной из них и была Серенити Небьюлус.

16 - продолжение 14

***
Когда Грейзв остался с тем самым гриндевальдовским подручным один на один, тот, оправившись, спросил, давно ли МАКУСА опустился до того, что на него работает Ледяная ведьма. В голове у Грейвза закрутилась мозаика и наконец сложилась с щелчком. О Ледяной ведьме сведения были - одна из основателей Инквизиции, одна из самых сильных и жестоких её бойцов, знаменитая работой с магией холода, причём наполовину собственного изобретения, оттуда и прозвище. За её голову была назначена большая награда. Но вот имя в документах значилось совсем иное, как и у большинства Инквизиторов. Предположить, что маг такой силы может пять лет обходиться без магии, Грейвз мог - но верилось в это с трудом. Но Грейвз слишком хорошо помнил себя почти двадцать лет назад. Так что мистеру Грейвзу было известно, что люди способны если не меняться, то сильно пересматривать взгляды на жизнь.Поэтому Грейвз, убрав палочку и призвав на помощь всю силу, стёр у арестованного память о последних пятнадцати минутах. Следы Обливиэйта, конечно, останутся, но без палочки установить того, кто его наложил, будет невозможно.

17 - все сразу

***
"Легализованную" Серенити нужно было пристроить куда-нибудь на работу, и Грейвз, обычно осчастливливавший людей на свой вкус, потому что ему было виднее, в этот раз ради разнообразия решил поинтересоваться, а чего же, собственно, желает сама Серенити. На самом деле, Грейвз не так чтобы совсем встал в тупик с выбором места для Нит, но вот представлять её разносящей кофе вместе с Куинни отказывалось даже богатое воображения мистера начальника департамента магбезопасности. К архиву Грейвз бы её самолично не подпустил, потому что из некоторого времени сосуществования рядом с мисс Небьюлус он понял, что бумаги она привыкла скорее уничтожать, чем хранить. Но уничтожала она их эффективно, тут Грейвз придраться не мог. Жаль, должности официального шредера в МАКУСА не существовало.

На заданный вопрос, где бы мисс Небьюлус предпочла отрабатывать деньги налогоплательщиков, та скромно заметила, что предпочла бы что-нибудь, связанное с уходом за фантастическими созданиями. Грейвз кивнул даже с излишним энтузиазмом: во-первых, можно было разместить Серенити подальше от основного здания МАКУСА, а во-вторых, местные фантастические животные к его департаменту отношения не имели. Тут-то бы всё и закончилось, если бы Криденс громко не фыркнул. На удивлённые взгляды Грейвза и Нит он просто замахал руками и попытался сделать вид, что ничего не было. Однако Грейвз недаром работал в дознании, а Нит была бывшим Инквизитором, поэтому шансов у Криденса не было, даже на пару с обскуром. В итоге Криденс выдавил из себя что-то вроде: "А ты говорил, одного магозоолога более чем достаточно..." и продолжил ржать. Грейвз, зависнув на пару секунд, тоже фыркнул. Серенити потребовала объяснить шутку, но отец с сыном почти синхронно развели руками и сообщили, что это семейный юмор.

Когда Криденс был официально признан магом и перед ним встал вопрос, с кого б ему делать жизнь, Ньют поинтересовался, не хочет ли Криденс попробовать себя в магозоологии, потому что наклонности у него явно имеются. Грейвз посмотрел на Ньюта взглядом, который способен был бы уложить некрупного ре'ема, но ожидаемо не причинил совершенно никакого вреда мистеру Скамандеру, и изрёк, что одного магозоолога в семье более чем достаточно.

А вот то, что они оба автоматически внесли Серенити в семью наравне с Ньютом, и Криденс, и Грейвз осознали чуть позже.

18 - Криденс и Куинни

***
С семьёй Голдштейн у Криденса складывались странные отношения. Его там любили, и даже более того - чуть ли не утапливали в любви до такой степени, что не избалованному таким вниманием Криденсу в какой-то момент становилось немного не по себе. Но обеих сестёр он тоже любил, совершенно искренне. Другое дело, что после первого же знакомства с Куинни (произошедшего без участия мистера Грейвза) Криденс явился к отцу и спросил, как бы ему научиться окклюменции. Грейвз сначала поперхнулся, потом сложил два и два, вернее, одну и одну, получил сумму, не разнёс полгорода исключительно по причине врождённого умения подсчитывать убытки, мысленно пообещал себе всё-таки услать старшую Голдштейн по обмену в Великобританию, а если повезёт - то комплектом с младшей, а вслух поинтересовался, что именно могла узнать от него Куинни. Криденс сказал, что он не думал ни о чём, кроме того, что видел, но Куинни всё-таки сестра Тины, а мало ли кто может ему встретиться.

Окклюменцию Криденс освоил, и очень хорошо. Но в общении с Куинни он чувствовал себя очень скованно. С одной стороны, ему было страшно неловко выставлять блоки в её присутствии, это казалось почти неприличным, а с другой стороны - постоянное сканирование он ощущал едва ли не физически. Поэтому общества Куинни Криденс старался незаметно избегать. А её совершенно искренняя улыбка, в которой Криденсу каждый раз чудилось понимание, пугала его до чёртиков.

19 - Кридес и Серенити

***
Нит согласилась тренировать Криденса после не очень долгих, но очень прочувствованных уговоров Грейвза. У Грейвза на неё были свои планы, но для этого ему нужно было понять, на что она способна. На Криденса у Грейвза тоже были планы, и пока что он довольно успешно их реализовывал.

Первая тренировка началась с того, что Нит, не вытаскивая палочки, швырнула в Криденса стул. Криденс инстинктивно поднял руки и стул разлетелся в щепки. Нит и развернулась к наблюдавшему за происходящим Грейвзу и сообщила, что умеет отучать людей от использования палочки при колдовстве, но с тем, чтобы к ней надо было приучать, сталкивается впервые. Криденс заявил, что так нечестно, на что получил два несинхронных, но совпадающих по содержанию ответа, что в поле никто его свистом предупреждать не будет. Криденс пробормотал, что не маленький и понимает, но быстро замолчал.

Следующим номером Нит сказала "Акцио" - и Криденс бухнулся наземь. Второй урок состоял в том, что вербальный компонент заклинания при должном умении можно дополнить невербальным того же типа и получить на выходе совсем не то, чего ожидает противник (в данном случае - "Депульсо"). А если овладеть этим умением на самом высоком уровне, то вербальный и невербальный компоненты могут вообще не иметь ничего общего, и тогда "вау-эффект" у противника будет ещё сильнее. Нит так не умела, но по лицу Грейвза полагала, что от Криденса он как раз такого и ожидает в будущем.

После первого же занятия Криденс понял, что уроки с отцом были не то что цветочками - бутончиками. И даже не потому, что с отцом было проще. А потому, что Нит тащила из него то, чего он боялся больше всего, - она заставляла его обращаться к свободной магии, которую он так долго учился запирать в себе, и которой позволял себе пользоваться только по мелочам. К магии обскура.